С каждым годом нейросети становятся все ближе к человеку — не только как помощники в работе или учебе, но и как собеседники, к которым можно обратиться за поддержкой. Все чаще пользователи делятся, что разговор с ИИ помог им «почувствовать себя лучше», «осознать что-то важное» или даже «выйти из кризиса». Однако может ли искусственный интеллект действительно выполнять функции психолога? Или это — лишь иллюзия контакта и поддержки?
Об этом мы поговорили с Лизой Рачевской — психологом, специализирующейся на работе с высокочувствительными людьми, эмпатами и людьми с травматическим опытом.
— С развитием нейросетей все больше людей обращаются к ChatGPT за поддержкой в сложных ситуациях. Как вы относитесь к идее, что искусственный интеллект может частично выполнять роль психолога?
— Я вижу ценность искусственного интеллекта в самых разных сферах. Главный плюс, который есть у ИИ, нанятого в качестве психолога, это его способность всегда предложить ответ, быстрое решение, некую заплатку. Люди описывают диалог с ИИ, как проникновенный опыт, полный эмпатии. Это, конечно, заблуждение. Я тестировала таким образом чат. Ощущение эмпатии, которой на самом деле у ИИ нет, возникает за счет неутомимой мотивационной поддержки и нормализации. В моменте человек себя чувствует принятым и понятым, да еще и с решением.
И так как мы в постоянной дофаминовой гонке, мы часто будем выбирать короткие пути с быстрым результатом и вознаграждением. Но стойкого результата не будет, потому что психика перестраивается постепенно, ей готовые решения не помогают — человеку нужно получить свой опыт. И тогда вы сможете интегрировать результаты в жизнь.
В чем еще плюс ИИ — он действительно может помочь, когда нет финансовой возможности обратиться к терапевту и покажет различные техники, практики, методы для дальнейшей работы. Хороший инструмент для саморефлексии.
Но для устойчивых и реальных изменений человеку нужен человек. Но разница между ИИ и психологом — это примерно как разница между разрядкой от порно и множественным оргазмом с любимым человеком.
— Сталкиваетесь ли вы в своей практике с тем, что клиенты уже приходят с вопросами «проработанными» с ИИ? Как вы к этому относитесь?
— Очень хорошо отношусь. Это говорит мне о том, что человек включен и ищет ответы. Другое дело, если человек консультируется с нейросетью, чтобы принимать судьбоносные решения. Вот это уже проблема.
— Есть ли в общении с человеком такие аспекты, которые искусственный интеллект, по определению, не может заменить?
— Да, повторюсь, у ИИ нет самого главного — эмпатии. Он не «видит» человека целиком, как и человек, направляя запросы в ИИ, не видит себя целиком. В этом процессе нет осознанности, это взаимодействие с эффектом Барнума — как трое в лодке, не считая собаки, когда герой нашел в медицинской энциклопедии у себя все болезни кроме родильной горячки — все прочитанное или услышанное человек связывает с собой, и все ему кажется точным, полным инсайтов.
— Есть мнение, что ИИ может быть «безоценочным собеседником», чего не хватает людям. Насколько это важно в терапии?
— Да, как я уже упоминала, ИИ может нормализовать все что угодно. Проблема в том, что он не в состоянии сделать интервенцию, он не поможет с травмой, он может, напротив, усугубить пребывание человека в иллюзии. С терапевтом человек учится строить отношения, и благодаря им, он учится выстраивать свои другие значимые отношения. С чатом здоровые отношения не возможны. Человек общается сам с собой и с нейронной сетью, в итоге замыкаясь все сильнее в себе, не обучаясь самому сложному и самому ценному в нашей жизни — контакту.
— В каких ситуациях, по вашему мнению, ChatGPT или другие ИИ-сервисы могут быть полезны человеку с психологическими трудностями, а в каких, наоборот, вреден или даже опасен?
— Крайне опасна нейросеть для людей с нарушенной психикой, с психическими расстройствами. И, к сожалению, именно они становятся мишенью, они в наибольшей опасности, потому что им труднее обратиться за помощью к терапевту. Они постоянно фоново испытывают стыд, вину, страх, иногда даже ужас, и им проще написать в чат, чем делиться с кем-то ужасами своей жизни.
— Видите ли вы риск обесценивания профессии психолога, если люди будут массово обращаться к ИИ за поддержкой?
— Я вижу, как всполошились коллеги. Но работы будет только больше. Кому-то придется разгребать результаты деятельности ИИ.
— Можно ли представить себе будущее, где ИИ станет полноценным участником терапии, например, как ко-терапевт или ассистент психолога?
— Да, вполне. Это шикарный инструмент для систематизации, поиска, стратегического планирования.
— Используете ли вы ИИ в своей работе или жизни? В каких именно случаях?
— Да, если нужно свои же мысли собрать в структуру, однако тексты для статей, программ и постов пишу сама. Моя аудитория — это в основном высокочувствительные люди, они знают разницу, да и мне нравится живое взаимодействие со словами и тем, что между строк.
