Q-ART Gallery открыла двухсерийный выставочный проекта «Беляево — Измайлово. Нонконформизм из коллекции Q-ART» к юбилею Бульдозерной выставки — в сентябре 2024 года исполнилось полвека с момента ее проведения. Проект, посвященный знаковым событиям художественного андеграунда 1974 года, объединяет работы представителей ранней волны нонконформизма 1960-х годов — участников Бульдозерной, а затем Измайловской и других выставок нонконформизма. Всего проект объединяет свыше сорока произведений, многие из которых представлены широкой публике впервые.
Вторая часть проекта «Беляево — Измайлово. Нонконформизм из коллекции Q-ART» — «Зеленый свет андеграунду» посвящена уже непосредственно Измайловской выставке, художники-участники которой будут в центре экспозиции. Здесь будет показано все многообразие андеграундной художественной жизни 70-х годов и более позднего времени.
Собирателем коллекции является адвокат и искусствовед Тимофей Гриднев — страстный коллекционер нонконформистского искусства, связанного с переломными моментами в истории советского андеграунда. В разговоре с нами он объясняет, что заставило его, адвоката по профессии, начать собирать коллекцию андеграунда и как он видит культурную ценность этих событий для современного зрителя.
— Расскажите, как началось ваше увлечение искусством андеграунда? Что именно привлекло вас в этой культуре?
— Я всегда восторгался теми, кто понимает искусство, может рассуждать о нем, рассказывать самые невероятные истории о художниках и их произведениях. Наверное, поэтому в начале 2000-х я смело отправился на Крымскую набережную искать шедевры. Тогда я не догадывался, что ступил на очень длинный, непростой, но интересный путь. В то время искусство нонконформистов рассматривалось как современное искусство. Многие художники были еще живы, вернулись из-за рубежа, работали в Москве, им организовывали выставки. Мне они оказались близки прежде всего их протестом официальному искусству 70-х годов. И хотя в начале 2000-х никакого протеста уже не требовалось, эта историческая особенность их творчества сыграла решающую роль в моем выборе предмета коллекционирования.
— Что вы чувствуете, когда смотрите на свою коллекцию сегодня? Есть ли среди работ особенные для вас?
— Я доволен собранной мною за эти 24 года коллекцией. Но она, конечно, не идеальна и требует еще много внимания и труда для того, чтобы заполнить существующие лакуны. Трудно выделить из нее те работы, которые являются особенными для меня. Но, безусловно, есть произведения, которые достались или с большим трудом, или совершенно случайно. Глядя на них, я, пожалуй, испытываю особенную гордость.
— Какой была ваша главная цель, когда вы решили создать Q-ART Gallery? Чем она отличается от других арт-пространств в Москве?
— Три года назад встал вопрос, который задает себе, наверное, каждый коллекционер, прошедший долгий путь собирательства: что дальше? И я ответил на него — показать коллекцию другим. Это был первоначальная причина создания галереи. Но потом выяснилось, что галерея может и должна решать и другие не менее важные задачи. Пришлось создавать коллектив, организовывать выставочное пространство и погрузиться в решение этих задач. Все галереи решают примерно одни и те же задачи, я думаю, что наличие у нас весьма ценной собственной коллекции позволяет больше сконцентрироваться на выставочной деятельности.
— С какими трудностями вы столкнулись, собирая коллекцию? Приходилось ли вам искать работы в самых неожиданных местах?
— Самая большая трудность коллекционирования искусства – купить шедевр за весьма приемлемые деньги. И если такое случается, то это всегда происходит в самых неожиданных местах и всегда непредсказуемо.
— Бульдозерная и Измайловская выставки имеют огромный вес для мирового искусства. Почему, на ваш взгляд, эти события все еще резонируют с публикой спустя 50 лет?
— Я как раз не думаю, что это сильно резонирует с публикой. Поколение 2000-х вообще не знает про Бульдозерную выставку, в регионах о такой даже не слышали. Очень узкий круг людей — искусствоведов, коллекционеров, знатоков искусства — знают о московском андеграунде и событиях сентября 1974 года. Поэтому Q-ART и ставит перед собой цель, чтобы эта выставка вошла в резонанс с обществом. Чтоб о ней хотя бы знали и представляли, что случилось на пустыре в Беляеве 50 лет тому назад.
— Экспозиция разделена на две серии. Какие разные акценты вы хотели бы расставить с их помощью?
— Почему мы разделили выставку на две части? Причины следующие. Первая часть — это картины художников, которые стояли у истоков нонконформизма, которые участвовали в Бульдозерной выставке и которые были приглашены на нее, но по определенным причинам туда не пошли. А вторая часть — это картины художников Измайловской выставки, которую власти СССР разрешили через две недели в парке Измайлово. Кроме того, у нас не очень большое выставочное пространство, а материала много.
— Какова ваша позиция по отношению к рынку современного искусства в России? Какие возможности видите для его роста?
— Я считаю весьма перспективным рынок современного искусства в России. Последняя арт-ярмарка Cosmoscow наглядно показала, что у нас есть очень достойное современное искусство, а самое главное — у нас есть очень высокого уровня арт-площадки, на которых это искусство может быть представлено. Уверен, что наступит день, когда на Cosmoscow будут собираться художники и коллекционеры со всего мира, как сейчас собираются на Art Basel, Documenta, Brafa, Frieze и других подобных крупных международных событиях.
— Летом этого года состоялся первый аукцион Q-ART. Как вы оцениваете его итоги, и какие дальнейшие планы у галереи в этом направлении?
— Выше я говорил, что на определенном этапе своего развития перед Q-ART Gallery возникли новые задачи помимо выставочной деятельности. Одной из них была и остается аукционная торговля произведениями искусства. Но здесь мы изначально выбрали путь, отличный от наших коллег. Обычно аукционные дома в России в большинстве случаев выставляют на аукцион не сфокусированный или мало сфокусированный объем лотов. Что имеется в виду? Аукцион может начинаться произведением Айвазовского, а заканчиваться агитационным фарфором, ну или бронзой малых форм, а в середине попадется десяток работ нонконформистов. Я не критикую. Каждый сам определяет приемлемый для него формат, и, возможно, именно такой формат наиболее правильный, так как позволяет привлечь к торговле людей разных интересов и вкусов.
Мы стараемся, что бы наши аукционы были узко сфокусированными. Летом мы провели аукцион графических работ Александра Дейнеки в жанре ню. Мы сделали огромную работу, организовали предпродажную выставку, оповестили всех заинтересованных коллекционеров и продали все предложенные лоты. В начале декабря мы проведем очередной аукцион и уверены, что он тоже не оставит наших покупателей равнодушным.
— Какие выставочные проекты или коллаборации хотелось бы реализовать в будущем?
— Планов у галереи много. Если говорить о самых ближайших, то в начале декабря мы проведем очередной аукцион работ двух художников Татьяны Мавриной и Игоря Олейникова. Это единственные русские авторы, которые были удостоены международной престижной награды – медали Ганса Христиана Андерсена за выдающиеся достижения в иллюстрировании детской книги. Мы предложим подлинные иллюстрации нашей советской и российской литературы, которые, возможно, станут не только частью чьих-то коллекций, но и для кого-то просто воспоминаниями о детстве.
— Вы — не только коллекционер, но и адвокат. Насколько помогает или мешает юридический опыт в управлении галереей?
— В галерее работает очень профессиональная команда. Все с высшим искусствоведческим образованием МГУ, поэтому я стараюсь не вмешиваться в этот интересный творческий процесс. Безусловно, со мной советуются, и мы совместно утверждаем важные решения о деятельности галереи и организации выставок и аукционов. Но в остальном я — потребитель и коллекционер. И это позволяет мне сосредоточиться и быть максимально вовлеченным в мою основную профессиональную деятельность — адвокатуру, которой я занимаюсь последние 30 лет. Кстати, примеров, когда адвокаты были увлечены искусством, имели достойные коллекции и создавали галереи даже больше, чем можно себе представить. Поэтому я, скорее, правило, чем исключение.
Читайте также:
