— Как общество относится к электронике сегодня? Получается ли вывести ее из ночных клубов на большие концертные площадки?
— Общество до сих пор не воспринимает электронную музыку как полноценный жанр. Люди не понимают, как она создается, какие инструменты используются. Когда гитарист наигрывает мелодию, то все наглядно и понятно. Но когда человек сидит за компьютером и нажимает на кнопки, слушателям не ясно, как рождается звук.
Однако это не мешает электронике выходить на большие концертные площадки. Например, я недавно выступал с оркестром ЦЭАМ из Московской консерватории в парке «Зарядье», где мы исполнили пьесу Терри Райли In C, и участвовал в танцевальном перформансе Context в «Электротеатре Станиславский». Я уверен, что, по мере развития аудитории, электронная музыка займет более значимое место в культурном пространстве.
— Вместе с музыкальным сервисом Звук ты создал подкаст об электронной музыке «Резонанс». Что побудило тебя заняться этим проектом?
— В прошлом декабре радиостанция Studio 21 неожиданно закрыла программу Resonance Moscow. К сожалению, нам не дали возможности доработать несколько месяцев до юбилея, чтобы триумфально завершить десятилетний цикл. Но мы решили идти дальше и начали сотрудничать с лейблом «Союз», который оценил потенциал проекта и предложил поддержку.
В итоге мы запустили канал «Резонанс» в музыкальном сервисе Звук. В формате подкаста будем рассказывать о локальной электронной музыке и ее представителях. Цель нового проекта — сделать электронику ближе и понятнее слушателю, повысить ее популярность. Уже вышел первый выпуск. Вместе с Яном Топлесом обсудили, как развивается индустрия в эпоху искусственного интеллекта и соцсетей. К примеру, почему Надежда Кадышева стала популярна среди зумеров или как продюсеры-любители превратили электронику в новый фольклор. В профиле «Резонанса» в Звуке будут также появляться плейлисты с самой интересной, отобранной нами, электроникой.
— Что тебя впечатлило из российской электроники за последнее время? Кто твои любимые российские электронные музыканты? Кого считаешь перспективным, за кем стоит следить?
— Я не буду сейчас выделять конкретных исполнителей — просто послушайте и найдите музыку, которая вам откликнется. Мои личные фавориты — Тим Шатный, Shrieking Ashes, да и, в общем, все артисты лейбла Resonance Moscow. Также недавно мы запустили лейбл RESO.single. На нем выпускают треки самые свежие и перспективные артисты, за которыми нужно следить.
— Как технологии меняют процесс создания электронной музыки? Не боишься ли ты, что искусственный интеллект заменит живое творчество?
— Пока роботы не умеют чувствовать, бояться нечего. Посмотрим, что будет дальше. Я спокойно отношусь к новым технологиям и активно применяю искусственный интеллект в творчестве. Например, некоторые треки для альбома Rhizome я писал помощью алгоритмов программы Ableton Live. Музыка буквально сочиняла себя сама: моей задачей было лишь нажимать на «старт», «стоп» и «запись».
— Кстати, у твоего авторского альбома Rhizome глубокий философский подтекст. Что эта работа значит для тебя? Считаешь ли ты, что электронную музыку нужно усложнять?
— Этот альбом — мой философский манифест об отношении ко времени и к себе. Я сознательно отказался от нарратива. Rhizome можно сравнить с пустой комнатой, в которой без вас ничего не происходит. Как только вы в ней появляетесь, то наполняете ее своими мыслями. Главной идеей было не вести слушателя за собой, а оставить наедине с собственными чувствами и переживаниями. Я воздержался от навязывания готовых образов и смыслов. Для меня важно, чтобы искусство оставалось простым, но осмысленным.
— Буквально пару лет назад у наших электронных музыкантов был один путь — развиваться за рубежом. Они выпускали треки на западных лейблах и копировали заграничный звук. Продолжается ли эта тенденция сейчас?
— В Европе индустрия электронной музыки развита гораздо лучше. Нам же предстоит пройти долгий путь, чтобы создать собственный рынок. Нужно проводить фестивали, придумывать образовательные программы, запускать лейблы. Также важна государственная поддержка. У электроники в России есть свой путь. За последние несколько лет она уже вышла за пределы клубов и попала в театры, галереи и музеи.
— Чем, по-твоему, российская электронная музыка отличается от западной?
— Российская музыка более меланхоличная и эмоционально глубокая. Наши артисты наделяют ее пронзительной остротой и сложными конструкциями. Также есть определенная самобытность, хтонь и тоска, выраженные в звуке. Это нас сильно отличает от западных артистов.
— С какими сложностями сталкиваются музыканты в России?
— Во-первых, крупные производители синтезаторов покинули рынок, и музыкантам сложнее найти инструменты. Во-вторых, мы почти не развиваем собственное производство. В Советском Союзе создавали лель, поливокс и маршевые инструменты. Сейчас, к сожалению, такого нет. Но я надеюсь, что кто-то захочет поддержать артистов, и ситуация изменится. И у нас появятся свои новые бренды.
— Сейчас во всем мире есть тренд на поиск культурной идентичности. Как это отражается на российской электронной музыке?
— Музыканты и слушатели из России тоже находятся в поиске своей идентичности. Но судить об этом можно лишь количественными показателями: сколько людей единовременно занимается электронной музыкой и насколько широк интерес к ней. Моя команда ведет переговоры с разными компаниями по разработке нейросети, которая сможет проанализировать эти данные.
— Над какими проектами ты сейчас работаешь?
— Проектов у нас действительно много: мы пишем музыку для певицы Glukoza и работаем над перформансом Tesla, шоу Ground и выступлением Techno Live для фестиваля Outline. У меня есть отличная команда, которая помогает справляться с этим потоком задач, но все равно бывает сложно находиться во всех творческих полях одновременно. Мне бы хотелось сфокусироваться на авторской музыке, и такая возможность скоро представится. Уже в ближайшее время у меня запланирован тур по Европе и Азии, а еще в этом году я впервые выступлю в Австралии. То, что эта поездка состоится в нынешних условиях, — особенно ценно. Это доказывает, что мир к нам открыт, а артисты могут продолжать делиться своей музыкой.
— Какое будущее ждет российскую электронную музыку?
— Российская электроника будет развиваться вопреки любым веяниям и дуновениям ветра. Это движение невозможно остановить, ведь артисты никогда не перестанут искать ответы на вызовы времени и экспериментировать. Мы ждем новых героев локальной сцены и желаем им удачи. Поддержим всем, чем можем.
Читайте также:
