— Евгения, вы часто говорите, что интерьер не только отражает наше внутреннее состояние и стиль жизни, но и помогает их настроить. Что вы имеете в виду?
— Да, я активно защищаю идею о том, что интерьер — это не фон, а активный участник нашей жизни. Он влияет на то, как мы себя чувствуем каждый день, какие решения принимаем, как наполняемся ресурсом и каким… Поэтому я убеждена в том, что стоит настраивать пространство под то состояние, в котором вы хотите пребывать. Самое приятное в этом, что это не раз и навсегда. Работать с интерьером можно и нужно глубже: не только менять декор, а изначально обставлять пространство с мыслью о том, как я буду здесь жить и как хочу себя чувствовать. В этом ключе предметный мир — винтаж, антиквариат, искусство — становятся инструментом настройки своей жизни. Звучит громко, но это правда так.
— Вы судите об этом по собственному опыту?
— И по опыту моих друзей и клиентов тоже. Но началось все с моей квартиры, да. Я пришла к этой мысли интуитивно: появилось желание добавить в интерьер эмоций, живости, тактильности. Сделать его таким насыщенным и глубоким, чтобы он соответствовал моей любви интенсивно проживать эту жизнь. Я тогда много работала, и было важно, чтобы дом поддерживал, напоминал мне о том, кто я. Первым шагом стал выбор искусства и винтажных предметов по внутреннему отклику. Со временем я все больше погружалась в контекст и пришло понимание, что это не про обладание, а про диалог с собой, с миром, с прошлым и будущим. Например, за приобретением ширмы XIX века эпохи Мэйдзи последовало два года кропотливой работы: сложнейшая реставрация ткани, поиск экспертов, изучение контекста… Наверное, тогда коллекционирование превратилось для меня в способ чувствовать историю, находить связи, погружаться в смыслы.
— Наверное, можно выбирать предметы по внутреннему отклику, когда ты дизайнер-архитектор и тем более коллекционер. Может быть, людям сложно сделать выбор, потому что им не хватает специфических знаний?
— «Лучшее» может быть у каждого свое, в зависимости от вкусов, предпочтений, бэкграунда… Нет объективно лучшего кресла, люстры и картины. Поэтому чувствовать внутренний отклик — это первоочередное, но хорошая новость в том, что для этого не нужно никакое образование. Это как влюбиться. Ты смотришь — и понимаешь: «мое».
У нас не принято так выбирать. Нас учат, что интерьер должен быть «практичным», «не слишком ярким», мы ориентируемся на одни и те же тренды и получается «как у всех». Я за то, чтобы пространство было смелым и личным. Таким его может сделать, на мой взгляд, искусство, антиквариат и винтаж. У меня есть все это дома, и также в моем проекте GALLERIQUE. Потому что с этими предметами интерьер обретает глубину и смысл. А нам всем, наверное, важно, чтобы дом был местом силы.
— Кстати, об этом. Вы много работаете, мама двоих детей, коллекционер, дизайнер, собственник и идеолог галереи… Где вы находите силы — помимо антикварных кресел?
— Пожалуй, я не нахожу, а учусь распределять те, что есть. Например, через утренние ритуалы — это мое время, и я стараюсь его защищать. Недавно ввела «выходную пятницу» — день без рабочих задач. Правда, пока не очень получается совсем отключиться от бизнеса, проект требует много моего внимания. Куда лучше выходит, когда я совсем уезжаю из Москвы. Вот это настоящая перезагрузка и мое спасение от выгорания.
И, конечно, искусство. Не как конкретное произведение, а как отдельный мир. Иногда я буквально лечусь им. Иду на выставку современного искусства — и как будто перемещаюсь в другое измерение.
— То есть искусство — это своеобразный эскапизм?
— Искусство — это много чего. И способ интенсивно проживать жизнь, и вдохновение, и ресурс, и повод поразмыслить, и новый взгляд на мир, и зеркало, и эскапизм тоже, да.
Есть работы с сильной эмоциональной составляющей: например, в GALLERIQUE мы представляем художницу Анастасию Дунаеву. Ее произведения позволяют испытать и прожить насыщенную палитру чувств. С таким искусством дома будто становишься более искренним, «распахнутым» — и можешь проявить свою яркость, почувствовать такую размашистую энергию.
А есть такие произведения, на которые можно просто смотреть и дышать. Не так давно я вот так медитировала у стенда галереи BLUEPRINT12 на ярмарке Art Dubai. Там были работы индийского художника Kaimurai, которые и визуально, и по смыслу, и по способу создания отсылали к замедленности и цельности. Представляете, если такую картину повесить дома? Это буквально создать для себя уголок безмятежности посреди городской суеты.
— Вы часто путешествуете? Насколько важна международная насмотренность для коллекционера?
— Путешествия для меня — это способ обострить восприятие. И переключиться. За последние месяцы были Дубай, Гонконг, Узбекистан. Я родилась в Узбекистане, и возвращение туда — это трепетный контакт со знакомым мне культурным кодом: с особым ощущением жизни, с душевным теплом, с телесной радостью бытия. Там много «простого счастья» — вкусной еды, ярких цветов, солнца. Возможно, это повлияло на мою эстетическую чувствительность. В последний год в путешествиях я хожу на выставки, нахожу антиквариат и винтаж для своего проекта. Но и до арт-карьеры, когда дети были маленькими, мы вместе объехали множество стран. Для нас всех это — окно в разнообразие мира. Конечно, международные ярмарки нужны для насмотренности, но не только они. Важно менять угол обзора. Выходить из рутины. Это и есть интенсивное проживание жизни: когда ты открыт новому, внимателен к деталям, и в каждый момент присутствуешь всем собой.
— Вы уже не в первый раз говорите об интенсивном проживании жизни, это ваша философия?
— Да, думаю, да. Во всяком случае, я к этому стремлюсь. Только важно понимать, что под интенсивностью я не имею в виду спешку, гонку или тревожность, например. Иногда — даже наоборот. Неделя тишины и одиночества в глухой деревне может быть такой интенсивной с точки зрения духовного роста, что окажется самым насыщенным опытом за несколько лет. Я сама живу в разных ритмах: то работаю без остановки, то еду на випассану. Но для меня в любой ситуации важно проживать ее интенсивно, полноценно, глубоко. Вот продуманный интерьер, кстати, помогает делать это в обычной, даже обыденной обстановке. Например, антикварные предметы мебели, придуманные и сделанные ремесленниками — со всей тщательностью, детализацией, любовью к своему делу и заботой о клиенте, которого знали лично, — это тоже форма искусства, только функционального. Под светом хрустальной винтажный люстры краски жизни становятся насыщеннее, достаточно один раз это увидеть и почувствовать, чтобы захотеть перестроить весь свой быт под этот новый уровень взаимодействия с собственным домом.
— То есть недостаточно просто, скажем, приобрести домой антикварную мебель, винтажный декор и даже произведения искусства, нужно еще как-то по-другому выстроить весь быт?
— Быт перестраивается довольно естественно. Культура быта — это когда все вокруг вас не случайно. Когда вы знаете, почему чашка стоит именно здесь и почему она именно такая. Когда кресло выбрано не только «по цвету», а потому что в нем хочется читать «Улисса». Когда искусство в доме — не декор, который посоветовал дизайнер, а часть атмосферы, которую настроил ты сам. Важно дать себе право жить красиво, осмысленно и, главное, по-своему.
— Разве мы все не живем «по-своему»?
— Боюсь, что нет. Я много раз сталкивалась с этим в роли дизайнера. В советской культуре была доминанта коллективного: как у всех — значит, правильно. И сейчас, при всем внешнем изобилии, многие по инерции выбирают «как у всех». Получается, что коллективизм давно закончился, а мы по-прежнему живем по шаблонам. Отсюда тренды на бежевый минимализм, которые затем сменяются дофаминовым интерьером, а после возвращаются к чему-то аскетичному. А правда в том, что каждому свое. Кому-то ближе минимализм. Тот же бежевый интерьер, кстати, может быть аутентичным и «вкусным» за счет фактур, необычных форм, искусства, антиквариата. А кто-то, как, например, Ив Сен-Лоран, отлично живет среди многослойного разнообразия предметов, фактур, оттенков… Хорошо все, что «по-своему». Наша задача — нащупать это самое «свое». Дизайнер не может сделать это за клиента, именно поэтому наличие дизайнера не всегда гарантирует желаемый результат.
— А как нащупать «свое»? Метод проб и ошибок в плане интерьера и ремонта не каждому по карману.
— Начать можно с тактильности. Просто ходить трогать вещи. В музеях обычно нельзя этого делать, а вот у нас в шоуруме, например, можно. И посидеть на антикварном кресле, и выпить кофе из лиможского фарфора. Пробовать буквально наощупь и прислушиваться к себе. Меня, например, завораживает тактильный контакт со старинными предметами, разнообразными фактурами. Эти ощущения не подделаешь. И внутренний отклик тоже будет настоящий. Вот с этого можно начать, и потом уже станет понятно: например, «я точно хочу кресло с атласной обивкой» или «оказывается, я получаю большое наслаждение от прикосновения к посеребренным столовым предметам».
— Получается, искусство и антиквариат — это не только красиво и даже не только полезно в качестве инструмента для настройки стиля жизни, но еще и такой ключик к самому себе.
— Да! Это лучший и чуть ли не единственный способ персонализировать пространство. А чтобы персонализировать — приходится с собой знакомиться, тут никуда не деться. И что важно — это доступно. Похожие ощущения может дать, например, качественная кастомная мебель, но она стоит гораздо дороже, чем антикварная. Или, например, искусство уровня Третьяковки купить все-таки трудно, а современное искусство — гораздо доступнее. Не говоря о том, что оно ставит более актуальные для нас вопросы, а его неочевидность дает пространство для интерпретаций. В классическом искусстве гораздо больше границ.
— Сейчас у вас как раз проходит выставка частной коллекции современного искусства «Зеркало амбивалентности». Представленные там работы — это все инструменты настройки вашего стиля жизни?
— Да, безусловно, они отражают и мой путь, и темы, которые меня волнуют, и да, они — ключ ко мне самой. Поэтому это был очень важный и очень уязвимый для меня шаг. Показать себя вот такой разной, амбивалентной, неоднозначной. Но мне важно делиться, потому что если это искусство вызывает отклик в других — значит, нас волнуют общие темы и трогают похожие переживания. Мне это важно осознавать.
— А если человек, например, никогда не был на выставках современного искусства — оно будет ему понятно?
— Конечно. Тем более! Искусство далеко не всегда нужно «понимать». Можно прийти, посмотреть и почувствовать. Потому что любое искусство на самом деле — про нас. Про то, как мы живем, любим, ищем, меняемся… И если вы сможете прислушаться к своим ощущениям, если вас тронет конкретная работа — это все, что нужно.
Читайте также:
